Мередит покачала головой:
– Не сейчас. Я не хочу пугать Шарлотту и Альберта. Конечно, мне придется повидаться с ними... скоро.
Филипп сжал ее руки.
– Ты сможешь видеться с ними каждый день еще много лет. – Он повернулся к Бакари: – Я хочу, чтобы ты поехал к отцу и охранял его и Кэтрин, не выходя из дома. Эдвард, а ты, если можешь, постарайся выяснить что-нибудь о причинах пожара и поговори с портовыми властями.
– А ты что будешь делать? – спросила Мередит.
– Я собираюсь вернуться на склад и еще раз просмотреть списки. Может, возникнет какая-нибудь идея. Потом я приду домой.
Эдвард ушел, кивнув им на прощание и пообещав сообщать новости. Филипп и Мередит пошли за Эндрю и Бакари к ожидавшему их в двух кварталах экипажу Грейборна. Когда Эндрю и Бакари завернули за угол и Филипп с Мередит на минуту остались одни, Филипп остановился и притянул ее к себе. Он прижался к ее рту поцелуем, в котором не было нежности, а был жар, горячая требовательность и страх, и Мередит отвечала ему с таким же отчаянием, словно в этом соединении губ было их единственное спасение. Филипп оторвался от нее, взял ее лицо в свои ладони и посмотрел в глаза. Мередит еле заметно улыбнулась:
– Не могу поверить, что ты подождал, пока твои друзья повернут за угол... Какая благовоспитанность! Хотя, должна сказать, целоваться на улице все-таки не совсем прилично.
– В ближайшие десять лет мы будем делать и гораздо более скандальные вещи на улице. Я собираюсь заниматься с тобой любовью прямо под звездами, в залитом лунным светом саду. И в волнах Адриатического моря. И еще во множестве разных мест. Я каждый день стану доказывать, как сильно люблю тебя.
Мередит быстро моргнула, чтобы он не заметил влагу, блеснувшую в ее глазах:
– Я стану с нетерпением ждать этого.
Филипп еще раз быстро поцеловал ее, и они поспешили за своими друзьями. Открыв дверь, он подсадил Мередит и устроил ее на сиденье напротив Эндрю и Бакари.
– Я скоро приду домой, – махнул он рукой на прощание.
– Ты не доедешь с нами до склада? – спросила Мередит.
– Нет, здесь недалеко. Я лучше пройдусь и по дороге подумаю. – Он повернулся к Бакари и Эндрю: – Будьте осторожны.
Филипп закрыл дверь экипажа, махнул кучеру рукой и, дождавшись, когда коляска скроется из виду, решительно зашагал по мостовой в сторону склада. С детства пешие прогулки помогали ему успокоиться, собраться с мыслями и принять правильное решение. Никогда еще это не было так важно. Проходя по узким улочкам, Филипп пытался сосредоточиться и из десятка идей и решений, проносившихся в мозгу, выбрать одно верное.
Он не сомневался в том, что пожар на «Морском вороне» не был случайностью. Поджог судна был направлен против него, и безумная дерзость поступка доказывала, что человек, совершивший его, был в отчаянии.
Но кто же этот человек? Кому так важно заставить его страдать? И почему? На эти вопросы у Филиппа пока не было ответов.
Он завернул за угол и распахнул дверь склада. Миновав длинный ряд ящиков, Филипп вошел в контору, выдвинул верхний ящик стола, в котором хранились конторские книги со списками, и замер от ужаса. Сверху лежала записка, написанная уже знакомым почерком:
«Камень, который ты ищешь, у меня. Ты будешь страдать».
Филипп смотрел на записку, и гнев боролся в его душе с надеждой. Гнев на подлеца, играющего с ним в эту жестокую игру, и надежда на... Господи! Неужели он пишет правду? «Камень, который ты ищешь, у меня». Это может относиться только к недостающему куску Камня слез. Он существует! Филипп мог поставить последний фартинг на то, что камень находился в алебастровой шкатулке, пропавшей в ночь ограбления. А если сейчас она у этого сумасшедшего, то все последние события как-то связаны с проклятием. «Он недолго будет у тебя, – мысленно поклялся Филипп. – Я найду и тебя, и камень. И ты очень пожалеешь об этом, ублюдок».
Этот человек не может быть чужим. Его интересовали только ящики, принадлежавшие Филиппу. Значит, он знал его. Знал, где сложен его груз. Знал, как важен этот осколок камня. Знал о его семье и друзьях. Конечно, этим человеком мог оказаться кто-то, кто плыл вместе с ним домой. Любой человек на борту «Мечтателя» знал, что он любит Эндрю, Бакари и Эдварда, как братьев. Слышал, как он рассказывал об отце и Кэтрин. Знал о том, что ящики, лежащие в трюме, окажутся в музее и на складе. Дверь склада скрипнула.
– Эй! – послышался мальчишеский голос. – Где мне найти парня по имени Грейборн?
– Я Грейборн, – откликнулся Филипп, направляясь к дверям.
Мальчик лет двенадцати, одетый в пыльные лохмотья, стоял у самого входа.
– У меня для вас письмо, – он настороженно сощурился, – но вам придется за него раскошелиться. Тип, который его дал, сказал, что вы дадите мне за него полпенса.
Филипп вытащил из кармана монету и подбросил в воздух. Мальчишка ловко ее поймал, недоверчиво уставился на двухпенсовик, а потом торопливо сунул Филиппу в руки письмо и опрометью бросился со склада, явно опасаясь, что тот передумает и отберет деньги обратно. Филипп сломал печать и быстро прочитал короткую записку:
«Полиция считает, что пожар произошел из-за того, что кто-то из членов экипажа бросил непогашенную сигару. Они в этом уверены. Свидетелей нет, поэтому ведется следствие. Я снял на ночь комнату в «Денби-Армз», чтобы быть поблизости.
Эдвард».
Филипп еще раз прочитал записку. Он не думал, что причиной пожара было неосторожное обращение с сигарами. И не верил, что это сделал кто-то из членов экипажа. Поджог – одно из звеньев цепи, и он должен знать того, кто это сделал.
Филипп сунул записку в карман и принялся расхаживать по широкому проходу между рядами ящиков, взвешивая в уме возможные кандидатуры и быстро их отбрасывая. Он был почти уверен, что у него не было врагов на борту «Мечтателя».
Конечно, во время путешествий у него появилось несколько серьезных недоброжелателей. Неужели один из них последовал за ним в Англию?
Неожиданно Филиппу вспомнился экипаж, несущийся на Мередит, и он замедлил шаги. Очевидно, этот человек прекрасно знал, как много она для него значит, а ведь они встретились и полюбили друг друга совсем недавно, и очень немногие знают об этом. На самом деле об этом знают только его ближайшие...
Натолкнувшись на эту мысль, Филипп резко остановился. Нет, не может быть... Однако все события прошедших дней указывали именно на это. Куски головоломки внезапно сложились в одно целое, и ему пришлось взглянуть в глаза отвратительной правде. Нападения, разбитое окно, странные отлучки, разговоры... Да, все сходится. Филипп закрыл рукой глаза. Будь все проклято! Каким же слепым и доверчивым идиотом он был! К горлу подступала дурнота. Мередит была бы сейчас в безопасности, если бы он разгадал эту загадку днем раньше.
